Как славно то, что есть мечты!

Ведь в них и заяц – лев.

В мечтах становятся шуты

Мужьями королев.

 

Навек расставшись с колпаком

И сбросив с сердца груз,

В мечтах, командуя полком,

Идет в атаку трус.

 

В них – бомж при деньгах, при жилье.

А раб в мечтах – монарх!

В них кардиналом Ришелье

Становится монах.

 

В мечтах – орлиный взор и стать

У самых мелких птах.

И третий лишний может стать

Единственным в мечтах.

 

Мечтают все! Простой моряк

В мечтах своих – Колумб!

Фонарь дворовый в них – маяк,

Ромашка – прима клумб!

 

В них кляча мчит во весь опор,

Не замедляя бег.

В мечтах, наверно, даже вор –

Приличный человек.

 

Мечтою писк сменить на рык

Мышонок обуян.

Мечтает морем стать арык,

Чтоб влиться в океан.

 

В своих мечтах – короткий тост

Трилогии под стать.

А слон, стыдясь того, что толст,

Мечтает стройным стать.

 

Мечтаю я – мечтаешь ты,

Мечтают даже те,

В чьем сердце вроде нет мечты –

Мечтают о мечте!

 

Заплакало Лето

Заплакало Лето прощальным дождем,
На жалость не делая ставку.
Не быть ему больше природным вождем –
Его отправляют в отставку.

Какая-то все же надежда была
На то, что отсрочится это,
Но Осень уже принимала дела
И трон, и корону у Лета.

А бедное Лето промокло уже
(От собственных слез, не иначе!)
И что-то кольнуло в осенней душе –
Казалось, что тоже заплачет.

Она обняла его: «Полно, не плачь.
А впрочем, поплачь, если легче!»
И Осень свой желтый, свой фирменный плащ
Накинула Лету на плечи.

Пробило двенадцать, и Лету – конец,
Другая пора наступила.
Повез донесение Богу гонец,
Что Осень к делам приступила.

Но знала она, что заплачет сама,
Когда (воплощением яви)
С надменной улыбкой войдет к ней Зима
И ей об отставке объявит!

 

 

Счет - на раны, на годы, на беды...

Вы уходите не в мавзолеи -

Ветераны Великой Победы!

Как поминки ее юбилеи.

 

И теснятся могильные плиты:

Видно, умершим мало пространства.

Даже тем, что из бронзы отлиты,

Не до праздников и не до чванства.

 

Снова отдано время цветенью:

Май в июнь переправу наладил.

Мой отец под свинцовой метелью

Уцелел, да с годами не сладил.

 

Не придет он сегодня на площадь,

Хоть Победа по праву досталась!

Нам героев считать все не проще –

Тех, кого на Земле не осталось.

 

 

Я стою у Вечного огня

И смотрю, как плачут ветераны -

Люди, защитившие меня.

В этот день опять болят их раны.

 

Всё ль у нас в порядке с головой,

Коль, всем миром празднуя Победу,

Мы в тугую петлю новых войн

Тащим нашу бедную планету?!

 

Кто в ответе? Чья душа больна?

Вечером покажут нам экраны:

Где-то продолжается война,

Где-то горько плачут ветераны.

 

Мне учить народы - не с руки.

Кто я есть? По силам это мне ли?

Может, плачут эти старики

Оттого, что мы не поумнели?

 

 

Умирать только мёртвым не боязно –

Вряд ли кто-то поспорит со мной!

Павшим наземь я кланяюсь поясно

И живым - за их подвиг земной.

 

Вы - не боги. Но столько величия

В эти годы явить вы смогли!

Пятна крови, как знаки отличия,

Вам на грудь и на плечи легли.

 

В свисте пуль жизни нить - тоньше волоса.

В громе взрывов теряется слух.

И не слышно любимого голоса –

Только силою полнится дух.

 

Годы мчатся, как резвые лошади.

И писать это горестно мне:

Вас всё меньше и меньше на площади,

Вас всё больше и больше в земле!

 

 

Давай, мой друг, рванём с тобой по стопке

За пацанов, погибших на войне.

Кто не горел, души не выжег в топке –

Тот помянуть обязан их вдвойне.

 

За матерей, чей скорбный плач извечен,

Поскольку мир неправедный такой.

За матерей, что зажигают свечи

И ставят их в церквях за упокой.

 

И за отцов, которые седеют

Гораздо раньше, чем должны седеть.

Лишь потому собой они владеют.

Что мужики обязаны владеть.

 

За молодиц, которым не достались

В мужья десятки, сотни молодцов.

И за детей, которые остались

В утробе ждать с войны своих отцов.

 

 

Ну, вот и амба! Прости, Всевышний!

Боюсь, конечно, хоть я не трус.

Не помешал бы денёк мне лишний,

Но фрицы рядом: «Сдавайся, рус!»

 

Не сомневайтесь, товарищ Сталин:

Я понимаю, что значит плен!

Но кто сказал вам, что мы - из стали

И не страшат нас ни смерть, ни тлен?!

 

Как пахнут травы! Какое небо!

Какое солнце над головой!

Сейчас бы к мамке - два года не был!

Лишь похоронка придёт домой.

 

Не много проку от автомата,

Когда последний ушёл патрон.

Поближе, гансы! Споёт граната

Вам песню смерти и похорон.

 

Да ладно! Слышал! Чего орёте?

Язык противный ещё и лжив.

Ах, если б знали, куда вы прёте,

Сидели б дома - я был бы жив!

 

Земля родная! Ты стань мне пухом!

А под ногами врага - гори!

Ты помоги мне собраться с духом,

Уйти достойно на «раз! два! три!»

 

Ну что, тевтоны?! Есть повод веский

Нам с вами выпить на посошок.

Вас бил когда-то Великий Невский –

Сейчас вам вмажет простой Сашок.

 

Помыться б в баньке, переодеться,

А после с мятой попить чайку...

Я здесь, арийцы! Куда мне деться?!

Уйду «по-русски», рванув чеку.

 

 

Мне бы кружку холодного, пенного –

Без отрыва, до самого дна!

Скоро год, как июнь сорок первого

Ты в упор расстреляла, война.

 

Закрываю глаза я, и кажется:

Это просто снимают кино,

Где живым каждый павший окажется.

Но уж слишком правдиво оно!

 

Ты скажи, чтобы мной было понято.

Или дай мне сценарий прочесть:

Сколько крови ещё будет пролито?

Может, столько, что всей не учесть?!

 

Не простят тебе мира распятого!

Я солдат и отчасти пророк:

Мы погибнем весной сорок пятого

На одной из победных дорог.

 

          Моему отцу Соколову Николаю Григорьевичу

 

Год назад ты свой путь подытожил,

Много лет перед этим болея.

Что ж ты, батя, так ждал и не дожил

До святого для всех юбилея?

 

Вдоволь крови хлебнувший и пыли,

Ничего не просил никогда ты.

Говорил: мы солдатами были,

А солдаты на то и солдаты!

 

Ах, отцы! Сколько вы повидали!

Вам и в мирные годы досталось!

Только память о вас да медали –

Вот и всё, что от многих осталось!

 

И парады сегодня, и гимны,

И салютами пушки стреляют.

Я стою у отцовской могилы:

- Слышишь, батя? Тебя поздравляют!

 

 

Вот достойная фактура –

Просто лакомое тело!

Кто сказал, что пуля - дура?

Дура б мимо пролетела!

 

Он умрет без лишней муки:

Я убью его с любовью!

Упадет, раскинув руки

И захлебываясь кровью.

 

Ах, как молод он и статен

(Не одна вздохнет девица!).

Я, наверное, некстати –

С кем сомненьем поделиться?

 

Эта грудь - для стрел Амура!

Что же сделаю я с нею?

Кто сказал, что пуля - дура?

Я промажу. Я сумею!

 

 

Мы просто деды для наших внуков,

И я нисколько не виноват,

Что я не маршал Георгий Жуков,

А Виктор Жуков - простой солдат.

 

Моим внучатам аршин неведом,

Которым мерил дороги дед.

Когда нас маршал повел к победам,

Он знал: в солдатах - залог побед!

 

Мне не вручали Звезду Героя,

Да и медалей - всего-то две.

Но выводил я врага из строя,

Но не пускал я его к Москве!

 

Пройдут колонны чеканным маршем –

Одна из главных сегодня дат!

Жаль, Вы не с нами, товарищ маршал,

И нас все меньше - простых солдат...

 

 

Мы прошагали, пропахали пол-Европы

С разбитым сердцем, с опаленною душой.

Мы рыли братские могилы и окопы,

Хотя меж ними нету разницы большой!

 

И всякий раз перед лицом безликой смерти

Любой из нас (и даже тот, кто без креста!)

Молился Богу. Не хотите, так не верьте!

А на войне, уж если верить, то в Христа!

 

Война - не те места, куда суют "по блату"

Своих мужей, отцов, любимых сыновей.

Мы воевали, не прося за это плату –

Наоборот, платили кровушкой своей.

 

Наверно, мы по-стариковски чем-то странны.

Но, видит Бог, что нет ни в чем на нас вины!

А просто мы давно - седые ветераны,

Мы – ветераны нестареющей войны.