Поверь, мы никому тут не нужны,

Ну, разве, для какой-нибудь статистики…
Махине-государству не важны
Душ и сердец людских характеристики.
Из видимых «систем координат»
Нам почему-то ни одна не глянется,
Но плодоносит год от года «сад»
Аляповатой мишурой и глянцем…
Сядь на обычный городской маршрут,
И поезжай до самой до окраины –
Где вдоль дорог, как тени, там и тут,
Заросшие сады, дома-развалины…
Где даже Время вспять себе течёт,
Попав в совсем иное измерение;
Где Память, резко требуя расчёт,
Без спроса искажает слух и зрение.
И чудится, что по другой планете
Ступают грубо чьи-то башмаки…
А там, за поворотом, плачут дети
Не чьи-то, а единственно твои…
На пепелище – рукомойник ржавый,
Гнилой матрац, картона короба…
Но для кого-то это - есть держава.
И для кого-то это – есть судьба…
У свалки водит носом осторожно
Голодный пёс, учуяв чужака…
Там Правда пьет и спит на пару с Ложью,
С развязного слетая языка…
Там ходят бабы при срамном «наряде»,
Похмельные и злые мужики,
Никто им просто так иль Христа ради
Хлеб не отрежет, не подаст руки…
И смотрят с молчаливой укоризной
Поводыри своих запойных лет
На мир, что называется Отчизной,
В котором места им, живущим, нет.
И души, что бедой окружены,
Кричат, стремясь к последнему порогу:
«Мы никому здесь не были нужны…
Ну, разве только матерям да Богу…».